Автор: Ольга ДУМНОВА
Фотограф: Андрей КУДРЯВЦЕВ, Александр МАКСИМОВ и из архива омского СОБРа

 

15 лет назад, 1 февраля 1993 года, на основании Указа Президента России «О защите прав граждан и усилении борьбы с преступностью» в милиции было создано силовое специальное подразделение быстрого реагирования – СОБР. Александр Гусаков, Вадим Жданов, Андрей Шмидт и Андрей Антюхов – в числе тех, кто стал первыми сотрудниками нового подразделения. Серьезная боевая, правовая и спортивная подготовка, опасные военные командировки на Северный Кавказ, «горячие» будни в мирном Омске – все это для них теперь уже позади. Гусаков и Шмидт – подполковники милиции и майоры Жданов и Антюхов – в отставке. Каждый успешно нашел себя в гражданской жизни.

...Но вычеркнуть из памяти годы, проведенные в СОБРе, конечно же, невозможно, потому что именно спецназ сделал их личностями, помог проявить лучшие мужские качества. Это время, как теперь оказалось, было одним из самых ярких и запоминающихся. А главное – спецназу они отдали частичку своей души.
У нынешнего СОБРа изменилось название, теперь это отряд милиции специального назначения (ОМСН), значительно изменился состав (на смену «старикам» пришла молодежь), но он был и остается по сегодняшний день одним из самых закрытых подразделений в милиции. Маска – неизменный элемент обмундирования собровца. О них, ребятах из спецназа, широкой публике становится известно, пожалуй, лишь тогда, когда те жертвуют собой ради других. Сняли маски и наши герои – теперь, по прошествии лет, им это позволено.

Силу ломали силой
У Мюнхгаузена одним из пунктов плана на день значилось: «Совершить подвиг». Они такие планы не писали, готовность номер один у собровцев – в крови. «Элитное подразделение», «лучшие из лучших», «эталон мужества, силы и профессионализма» – подобными эпитетами наградили милицейский спецназ с первых дней его существования, и не напрасно. СОБР создавался как силовая поддержка милиции для проведения специальных операций, нацеленных на борьбу с организованной преступностью. Работа серьезная и опасная. Поэтому и отбирали для нее людей опытных, проверенных в боевой обстановке: из ОМОНа, из роты специального назначения полка патрульно-постовой службы, среди офицеров из подразделений морской пехоты, спецназа внутренних войск. Воины по жизни, по природе, по профессии – эти качества были доминирующими у тех, кто стоял у истоков СОБРа. «Воин, – говорят они, – это порода, состояние души и тела».
Опыта набирались быстро, учились по ходу дела, на операциях. В спецназе вообще все происходит быстро, потому что жизнь слишком насыщена событиями. Здесь и взрослеют, и мужают быстрее, чем где-либо. Вот и боевое крещение нового подразделения не заставило себя ждать. Собровцы даже не успели получить камуфляжную форму и оружие. В управление по борьбе с организованной преступностью поступила информация, что у СКК «Иртыш» (теперь это СКК им. Блинова) собираются преступные группировки города. Времени на подготовку – только час. Чтобы не упустить момент, новоиспеченные спецназовцы вместе с оперативниками немедленно выехали на место. Одетые по гражданке сотрудники милиции, ожидая подкрепление – бойцов ОМОНа, со стороны наблюдали за развитием событий «на стрелке». И тут случилось непредвиденное: один из бандитов узнал кого-то из ребят. Все планы – побоку!
Собровцы пошли на риск:
– Милиция! Всем оставаться на местах! Будем стрелять!
И безоружные спецназовцы ринулись в самую гущу вооруженной толпы. Эффект неожиданности сработал! Когда уже часть бандитов была задержана, подоспел ОМОН. В результате этой смелой операции к уголовной ответственности были привлечены самые что ни на есть оголтелые преступники.
Бывали дни, это 1993–1994 годы, когда спецназовцы проводили до пяти операций, одну за другой. Это требовало огромного напряжения и самоотдачи. Собровцы заметно отличаются от других сотрудников милицейских подразделений и внешним видом, и особой манерой работы – жесткой, быстрой. Это довольно скоро проверили на собственном печальном опыте те, «кто честно жить не хочет», поэтому с «собрами» предпочитали не связываться. По сути дела, тогда только СОБР и ОМОН могли противостоять тому беспределу, который пытались навязать городу бандиты. Силу
ломали силой.

На войне как на войне
Изумрудная зелень долин, горы в голубой дымке, серпантином извивающаяся дорога. Смотришь на эти пейзажи Северного Кавказа и невольно ахаешь: красота-то какая! И не хочется думать о войне. А она то и дело напоминает о себе: то строгой надписью посередине улицы «Стой! Опасная зона», то разрушенным зданием универмага в самом центре поселка, то забором из мешков с песком или из проволочной спирали. И даже если закрыть глаза, война входит своими звуками – гулом кружащего над головой вертолета, треском пулеметной очереди.
Декабрь 1994 года ознаменован «черной» датой – началом боевых действий в Чечне. А январь 95-го – первыми командировками омского СОБРа в «горячий» Грозный. Тогда еще никто не знал, как надолго затянется эта война, которую в официальных кругах принято называть более мягко и обтекаемо – наведением конституционного порядка. Отсюда, наверное, и безобидное, мирное слово «командировка». За плечами Александра Гусакова десять таких командировок на войну. По шесть раз выезжали в Чечeнскую Республику его друзья. Самая первая командировка оказалась и самой памятной.
– Мы очутились в самом пекле боевых действий и увидели то, что раньше приходилось видеть только разве что в фильмах про Великую Отечественную, – вспоминает Андрей Шмидт. – Пришлось выполнять не свойственную для нас функцию – действовать в бою, как обычная пехота. Нас бросили на штурм Грозного, и мы воевали, как солдаты, более того,
нередко СОБР, ОМОН шли впереди армейских подразделений.
В бой спецназовцы вступили, что называется, прямо с колес. Времени на акклиматизацию и элементарное «осмотреться» просто не оказалось. После небольшой артподготовки они пошли в атаку.
– Ребята из Западно-Сибирского СОБРа (новосибирцы, кемеровчане) попали в засаду в городском кинотеатре, – рассказывает Вадим Жданов. – Мы на БТРе поспешили им на помощь. Ворвались в кинотеатр, там – раненые, убитые. У нас силы были неравные, минут сорок держались, отстреливались от боевиков. Когда пришла подмога, из всех боеприпасов оставалось патронов по пять.
Подобных ситуаций, если начать вспоминать, у каждого наберется не одна и не две. Да и кто их считал! За Грозный Жданов и Шмидт были награждены орденами Мужества. Андрей Антюхов свою боевую награду получил за штурм поселка Новогрозненского – одного из опорных пунктов Масхадова. В противовес небольшой группе спецназовцев и федеральных войск выступало около двух тысяч боевиков. Бои длились семь дней. Автоматные очереди прошивают, кажется, всю окрестность, оглушающе гремит гранатомет из дота на конце улицы. И еще – огневая поддержка вперекрест с двух сторон из окон. Этот опаснейший участок собровцы брали штурмом. Попытки обезвредить дот заканчивались неудачами. На глазах у всех погибли пять барнаульских милиционеров. Андрею Антюхову повезло – он был в группе, которая действовала более успешно, и дот наконец-то замолчал.
Они действительно герои. Ордена Мужества даются за мужество. В наградном списке Александра Гусакова таких орденов два, более десяти медалей, среди которых – медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» двух степеней,
«За отличие в охране общественного порядка», две медали за отвагу. В одной из командировок группа под руководством Александра обнаружила в населенном пункте Джигурты большой схрон оружия. Спецназовцы прибыли в населенный пункт под видом продовольственной колонны и в ходе решения якобы хозяйственных дел тщательно изучили все подходы и выходы на местности, а потом быстро окружили дом и проникли в помещение. Изъяли больше сотни стволов и около двухсот самодельных взрывных устройств, обмундирование и другое военное оснащение. Операцию провели настолько ловко и оперативно, что боевики не только не успели спецназовцам помешать, они даже ничего не поняли.

Чеченский синдром
В обществе принято негативно отзываться о чеченской войне. И бездарная она, и бессмысленная. Конечно, это дает мало поводов для оптимизма тем, кто ее прошел. Ведь это непосредственно и о них так думают, так считают. И неужели действительно все эти жертвы, весь этот риск были напрасны?
– Да, мы видели много такого, о чем стыдно вспоминать, что заставляет кричать и возмущаться. Но пусть это будет на совести наших политиков. А нам стыдиться нечего, – говорит Александр Гусаков. – Надо было видеть тех несчастных женщин, стариков и детей, которых мы после зачисток вызволяли из подвалов. И какие слова благодарности они нам говорили! Рабство, торговля людьми – там это было в порядке вещей. И что же, надо было в это не вмешиваться, оставить, как было?..
На вопросы о том, часто ли вспоминается война, снится ли – убедительные доводы с приставкой «не»: «И не вспоминаем, и не снится». Нормальный человек, вернувшись домой, должен не вспоминать о том, что пришлось пережить, а постараться побыстрей об этом забыть. Ведь это – не вся жизнь, а лишь ее эпизод.
– Ну, вот вы с нами общаетесь. Что, у нас какие-то проблемы с психикой? А у каждого за плечами столько командировок в Чечню! Все это – надуманная проблема. Синдром – и чеченский, и афганский – у неуравновешенных да у тех, кто, как правило, особо пороху-то не нюхал. Больше разговоров, чем действий.
Вполне вероятно, избежать этой «болезни» вчерашним собровцам помогла сильная школа спецназа. Их привычка ставить всегда перед собой высокую планку и жить, преодолевая трудности, порой действительно не вписывается в обыденные рамки. И на них смотрят как на ненормальных: мол, чего вы хотите, чего добиваетесь? А тут и обостренное чувство справедливости, собственного достоинства, и стремление сделать больше, чем этого требуют твои непосредственные обязанности. Всему этому учит спецназ, и вот от этого «синдрома» даже спустя годы избавиться сложно.

«Черный» юмор
Война – занятие, мягко говоря, не из веселых. Это – кровь, боль, смерть, страх. Но присутствие здорового чувства юмора всегда помогало собровцам поддерживать в коллективе боевой дух. Юмор на войне – это допинг, лекарство от стресса, психологических срывов. Похохмили, похохотали – глядишь, и «крыша» на месте, никуда не уехала. Юмор соответствующий – грубый, мужской, который еще называют «черным». Какая обстановка, такой и юмор.
– Мужики! А зачем мы сейчас колбасу будем делить? Давайте лучше после боя: может, потом больше достанется.
– Вася, ты часы-то свои побереги, смотри не поцарапай. Как-никак потом мне перейдут.
– Саня, ты не против, когда тебе ноги оторвет, я сапоги твои себе возьму? Все равно они тогда ни к чему тебе будут.
Бывают, конечно, люди без чувства юмора. Им тяжело. На войне – вдвойне. Замкнется, обозлится, весь в себе, в панике – таких беда за каждым углом ждет: или ранят, или убьют. Сколько подобных случаев было!

О мужской дружбе
Когда говорят о СОБРе, обязательно одними из отличительных качеств этого специфического подразделения называют удивительную сплоченность и дружбу. Вместе дружат, вместе воюют. Одно видение, одно понимание. Там, как говорится, все и всё на глазах, тем более когда отряд в «горячей точке». Здесь нет места фальши. А если находится человек с нечистыми помыслами, он долго не сможет таиться, все проявится и выплеснется наружу. Спецназ научил их и дружбе, и взаимовыручке, и абсолютной нетерпимости ко всевозможным дрязгам и склокам в коллективе. В такой команде, как СОБР, это недопустимо, здесь каждому надо доверять, как себе самому, и не боишься предательства.
На особом счету в СОБРе командир. С одной стороны, он такой же товарищ, как и все остальные, с другой, в спецназе – как, наверное, нигде, так трепетно и уважительно бойцы не относятся к своему «батяне». Поддержать в трудную минуту, подставить плечо, не подвести, не предать – на этом строятся отношения между командиром и подчиненными. Да и как иначе? Ведь именно на него, командира, ложится весь груз ответственности: выполнить поставленную задачу и сохранить людей, не допустить потерь.
За последние годы из СОБРа ушла старая гвардия, на смену пришло молодое поколение, в чем-то не похожее на таких, как Гусаков, Жданов, Антюхов и Шмидт. У молодежи в чести больше сила и меньше – такие понятия, как Родина, долг. А сила и ловкость для спецназовца – это еще не все. Ты – офицер и должен прекрасно понимать, что если идешь на вооруженного преступника – идешь до конца, ведь случиться может всякое. Поэтому новичков отбирают жестко. Это с ними кому-то придется однажды идти в разведку. А на войне ты больше, чем товарищ по оружию, там все – братья, потому что не только из одного котелка предстоит есть, но и под одними пулями ходить.
И это очень здорово, что братство не исчезает по прошествии лет. И даже между теми, кто не служил вместе. Слово «СОБР» – это как пароль, как опознавательный знак: «Я свой!»
– А вот вам еще про мужскую дружбу, – вспоминает Андрей Антюхов. – Возвращаемся в Омск из командировки (это, кажется, в 2000 году было). Пока нас встретили, пока амуницию разгрузили – уже и вечер. Разошлись по домам. Спустя какое-то время – звонок. Открываю дверь – на пороге Андрей Шмидт со своей семьей. Что случилось? Соскучился.

Отцы и дети
Все четверо – люди семейные. У всех – дети. У кого-то один ребенок, у кого-то двое, но у каждого – по сыну. Пройдет совсем немного времени и перед ними встанет вопрос: «Кем быть?» Конечно, принимать решение каждый из них будет сам, но боевое прошлое отцов безусловно накладывает свой отпечаток на выбор будущей профессии. И вот уже двое из мальчишек подумывают об учебе в кадетском корпусе, один собирается поступать в милицейскую академию. Вполне возможно, что чей-то сын пойдет по стопам отца и захочет связать свою жизнь со спецназом. Как бы там ни было, но азы спортивной закалки своим детям они передают. Особые успехи в этом деле у Вадима Жданова. Вместе с сыном занимаются рукопашным боем, стрельбой, волейболом. Привлек к спорту сына и Александр Гусаков. Сынишка охотно ходит заниматься на тренажерах, постигает азы единоборств.
– Каждый родитель желает своим детям лучшей доли, и, конечно же, никто бы не хотел отправить добровольно сына под пули, тем более когда о войне знаешь не понаслышке, когда видел, как гибли пацаны, совсем еще не готовые воевать, – говорят бывшие собровцы. – Но то, что мальчик должен вырасти мужчиной, – это не подлежит сомнению. И это в первую очередь зависит от нас, от родителей.
Сегодняшнюю молодежь обвиняют в инфантильности, непатриотизме, но парадокс: желающих служить в СОБРе и сегодня много. И сегодня молодые ребята сознательно идут в спецназ, знают, что это трудно, опасно. Но это не пугает настоящих мужчин, которые готовы себя проявить. И, как и раньше, романтика и тяга к риску занимают в жизни парней не последнее место.

...Вполне вероятно, что когда–нибудь закончатся войны, межнациональные конфликты и, может быть, вымрут все террористы и бандиты. Но была, есть и будет профессия, в которой так гармонично соединились самые лучшие мужские качества: сила, смелость, мужество, ум, благородство. С коротким, как выстрел, названием «спецназ».

Содержание