|
на подмостках судьбы
«О не лети так, жизнь…»,
или Письма к брату, написанные сестрой Евгенией Кошкаровой 
Семьдесят лет – это повод. Чтобы поздравить. Чтобы вспомнить. Чтобы
еще раз сказать о самых простых, самых
обыкновенных вещах. В конце концов, семьдесят лет бывает раз в жизни…Тринадцатого декабря у
заслуженного артиста России Николая Чебыкина прошел юбилей. Он отпраздновал его
в родном Липецком государственном академическом театре драмы имени Л. Н.
Толстого, которому отдал сорок четыре года. Но поздравляли Николая Петровича
и в Омске – городе, который когда-то приютил
талантливого юношу, а потом отпустил
и благословил…
О не лети так, жизнь, мне важен и пустяк.
Вот город, вот театр. Дай прочитать афишу.
И пусть я никогда спектакля не увижу.
Зато я буду знать, что был такой спектакль…
«Мой дорогой Коля, если кто-то в этом мире и должен дарить
людям красоту, радость, тепло, то это, конечно, актер. Театр, он ведь и
существует для того, чтобы сделать нашу жизнь ощутимее. В суете мы так мало
чувствуем, а театр заставляет нас затормозиться в этом беге. Тебе дано прожить
на одном дыхании за вечер целую жизнь. Ты всегда поражал меня красотой и
благородством, которое раньше именовали породой. Мне до обидного жаль, что я
почти не видела тебя на сцене. Но, какая бы роль тебе ни досталась – Епиходов в
«Вишневом саде», Нароков в «Талантах и поклонниках» или Василий Теркин – всегда
был невероятно органичен. В тебе всегда присутствовала харизма и наше
фирменное, семейное: то ли сросшиеся на
переносице брови, то ли прищуренные, с хитринкой, глаза – подарок
казанского деда, Дмитрия Ивановича
Чебыкина».
О
не лети так, жизнь, слегка замедли шаг…
«Это было так давно, что как бы уже и не с нами. Мы жили в
Казахстане. Если говорить о родине, то будешь вечно вспоминать Кругловку, как
пахло сеном и васильками, и бревенчатый дом, и
школу, и как снег засыпал улицы по самые крыши, а сердце утешалось от
родительской любви. У нас с тобой, милый
Коля, было счастливое детство, потому
что были мама – великая труженица и певунья, и папа – великий книгочей и
художник. Все самое лучшее, что есть в нас, мы вынесли с тобой из детства. Это
папа научил нас играть в шахматы, и
вечерами при свете керосиновой лампы мы
играли с ним в лото, шахматы и шашки… Наше
детство всегда с нами. Оно никогда не кончается. Детство, если оно было
счастливым, длится всю жизнь, существуя параллельно с нашей взрослой жизнью…
А помнишь, мы идем с мамой из магазина. Купили для тебя торт,
чтобы поздравить с окончанием школы рабочей молодежи, а ты несешься сломя голову навстречу и
радостно кричишь: «Мама, мне некогда, у меня билет на поезд, я еду в
Новосибирск!» У тебя никогда не было метаний, ты сразу определился с будущей
профессией и несмотря на огромный конкурс
поступил в театральное… Только стипендию там в начале не платили, и папа
регулярно тебя поддерживал на первых порах.
О не лети так, жизнь, я от ветров рябой.
Мне нужно этот мир как
следует запомнить.
А если повезет, То даже и заполнить,
Хоть чьи-нибудь глаза, хоть сколь-нибудь собой
«Я помню твой дебют в деревенском клубе – сценку «Любитель-рыболов». Как односельчане аплодировали тебе стоя! Это потрясло тебя тогда до глубины души. Именно
тогда ты заболел театром. На первом курсе училища тебя стали приглашать в Театр юного зрителя, и
однажды я попала на спектакль «Пеппи Длинный чулок». Сказать, что
я была потрясена твоей игрой – значит не сказать ничего. С тех пор это самый
любимый детский спектакль. Мой и моих внуков. Я смотрела на сцену, открыв рот,
и твои друзья мне взахлеб говорили: «Если
у нас выдается свободный вечер, мы идем на Колины спектакли».
Ты был великолепным Ломовым, бесподобным Очкариком, непревзойденным
Кулыгиным, умопомрачительным Жодле. Ты так умел перевоплощаться, что порой мне
казалось: передо мной не Коля Чебыкин из Кругловки, а потомок герцогов
Миланских. Я видела, как на сцене в тебе прорастает бог…
После училища были Алтай, Таджикистан, Омск и Липецк. Ты просто влюбился в этот город и остался там навсегда,
потому что Липецк – это маленький Париж. Это город фонтанов, цветущих лип и
яблоневых садов. Здесь в каждом дворе цветы и фонтаны, и в самом центре города овраг,
лог, где бьет чудесный источник. И ты поселился рядом с театром, вокруг
которого тоже фонтаны, фонтаны, фонтаны. Побывав там однажды, я тоже влюбилась
в этот город.
Помнишь нашу встречу в Москве? Ты повел меня в Дом-музей
Станиславского. Никогда не забуду твоего трепета и восторга, с которым ты
входил в комнаты, где он жил, работал,
репетировал. Ты сказал, а я запомнила, мой милый Коля, что система
Станиславского для вас, актеров – как таблица Менделеева для химиков…»
О не лети так, жизнь, на миг хоть задержись.
Уж лучше ты меня калечь, пытай и мучай.
Пусть будет все – тюрьма, болезнь, несчастный случай.
Я все перенесу, но не лети так, жизнь…
Леонид Филатов
«И был день, о который
разбилась жизнь… Внезапно ушла из жизни Светлана – твой светоч, твоя муза, твоя
любовь, твоя опора. Но остались две замечательные дочери, любимые внуки,
театр. Мой дорогой Коля, у
тебя есть театр, есть намоленные стены, есть поклонники, – актеру
противопоказаны перерывы. Да, ушли наши бешеные страсти, желания и обиды. И мы не спеша, с достоинством подходим
к нашему новому жизненному этапу. Поэтому я не ставлю точку. Многоточие. А жизнь
– продолжается…»
Твоя Женя Содержание
|
