наши люди/юбилей

текст: Ольга ВАСИЛЕНКО, фото из личного архива В. Булычева

Семнадцать минут счастья Владимира Булычева

Публикации нашего коллеги Владимира Булычева в журнале «Сибирь и Я» всегда вызывают большой интерес читателей. На какие бы темы он ни писал, булычевский стиль угадывается с первых строк. Для поклонников его творчества он в первую очередь великолепный рассказчик и талантливый публицист. В этом году Владимир отметил свой юбилей. Круглая дата стала поводом для разговора о жизненном пути, журналистике, встречах с интересными людьми и о многом другом.

Незримые уроки

– Владимир, в твои первые сборники «Незримые уроки», «Неродные родные дети» вошли очерки о неблагополучных семьях, трудных подростках. Почему тебя так волновала эта тема? Ты ведь вырос в очень благополучной семье…

– Наверное, потому и волновала. Понял, что не всем так повезло. Мое детство прошло в Кирове, бывшей Вятке. Мама, Ариадна Николаевна, филолог по образованию, была директором школы. Отец, Николай Владимирович, работал журналистом в областной газете «Комсомольское племя», потом долгое время на телевидении - главным редактором общественно-политических передач. У родителей всегда были очень теплые отношения, и мы с сестрой росли обласканными. Нам к тому же родители стремились дать хорошее образование. Я окончил английскую спецшколу, выучился музыке. Ну и потом – круг общения… В нашем доме бывали известные в городе люди – главный милиционер, ректор вуза, литераторы. Правда, случались комичные ситуации. Отец, этакий вольнодумец, травил политические анекдоты, я пародировал «дорогого Леонида Ильича». А лица некоторых гостей мрачнели… Но это, знаешь, была такая жизнь тепличная, без лишений и особых драм. А я ж в писатели стремился! Поэтому со временем жадно кинулся во все эти истории с детскими домами, малолетними преступниками, родителями-алкашами. Я как будто изживал некую вину за то, что мне досталось то, о чем мои сверстники могли только мечтать.

– Отец поддерживал твои «пробы пера»?

– Шутил: «Буду на старости лет продавать твои рукописи». Конечно, очень помогал, поощрял. Вообще я считаю, что детей лучше перехвалить, чем недохвалить. Жизнь потом сама пообтешет, развеет иллюзии. Куда хуже, когда недолюбленный самыми близкими людьми человек долгие годы преодолевает детские комплексы. С четырнадцати лет я был юнкором газеты «Комсомольское племя». В пятнадцать мне даже довелось готовить интервью со звездами – Вольфом Мессингом, Поладом Бюльбюль-оглы… Иногда для храбрости брал с собой друга. Долго, кстати, хранил автограф, который прорицатель оставил в моем блокноте: «Я, Вольф Мессинг, мысленно с вами». Внушил себе, что именно он мне приносил удачу.

– Ты говорил, что в юности мечтал стать писателем…

– И даже поехал после школы с отцом в Москву, поступать в Литературный институт. В приемной комиссии ознакомились с моими рассказами, достаточно наивными. Дали понять: рановато юноше в институт – какой писатель в шестнадцать лет? Надо, мол, жизнь понюхать. И я пошел нюхать, поступил на факультет журналистики МГУ.

– Хорошая школа…

– Считается, что да. Хотя, как известно, многие состоялись в журналистике, имея диплом инженера или врача. Главный плюс учебы в Москве – возможность водиться с интересными людьми, ходить по театрам, музеям. Я ведь, представь, на Таганке весь репертуар пересмотрел, да еще и не по разу. С Высоцким стоял рядышком, с Филатовым в буфете сидел за одним столиком. А с университетским педагогом, известным литературным критиком Оскоцким проводил время в Переделкине. Мы на могиле Пастернака стихи читали. Конечно, все подобное остается в нас…

– У тебя были кумиры в те годы? Читала, что на тебя оказал большое влияние знаменитый Юрий Щекочихин…  

– Я у него проходил практику в «Комсомольской правде».  Юре тогда было двадцать шесть лет, а он уже считался звездой советской журналистики. Очень живой, обаятельный. Бесстрашный. За что и поплатился спустя годы. Он был неугоден ни той, ни этой системе. Для всех, кто в теме, очевидно, что его отравили. Однако преступление до сих пор не раскрыто... Помню, однажды я спросил: «Каково это, обрести всесоюзную славу в таком возрасте? Как ты себя ощущаешь?». А он улыбнулся: «Словно чужой мундир надел, не по росту».

Тридцать лет в Сибири

– Семидесятые годы – эпоха «развитого социализма», диссидентов, самиздата. До перестройки и гласности далеко, а ты пишешь острые разоблачительные материалы...

– В студенчестве еще мне попалось на глаза высказывание немецкого журналиста Гюнтера Вальрафа: «Пишущий человек доложен находиться в оппозиции к существующему режиму». Всегда много желающих обслуживать действующую власть. Куда меньше тех, кто готов ей оппонировать, «плыть против течения».  В 1979 году я после окончания МГУ вернулся в Киров, пришел в редакцию газеты «Комсомольское племя». Времена были веселые, но «травмоопасные». Несмотря на цензуру, честные журналисты писали о чем хотели, да, иногда используя эзопов язык. Как писал Евтушенко, «мы умудрялись брать заказы и делать все наоборот».

Однажды газета опубликовала мой очерк о сельской школе и упадке деревни. В редакцию пришло гневное письмо от пожилой читательницы. Она заклеймила меня как очернителя советской действительности, сравнив с Солженицыным. Женщина не поняла, каким комплиментом, которого, впрочем, я и не заслуживал, меня одарила.

 Конечно, цензура то и дело вмешивалась в тексты, что-то так и оставалось в ящике стола. А как без этого? Самое главное – не стыдиться того, что ты сделал. Это ведь и сегодня актуально, когда журналистика стала еще менее свободна, зависима либо от государства, либо от прихотей толстосумов. Дерзость, никакого чинопочитания – те черты, без которых не бывает настоящего журналиста. У Ильфа в «Записных книжках» есть такое: «Чтобы не думали, что заискиваем перед начальством, были с ним подчеркнуто грубы». Как тебе? Лучше уж, правда, если перегибать палку, то в эту сторону…

– Ты рано получил признание, даже известность…

– Да брось ты! Все как-то проще. Действительно, резонанс вызвал мой очерк «Украденная биография». Удалось разоблачить афериста с уголовным прошлым, выдававшего себя за узника Освенцима. Этот человек был известен на всю страну, выступал перед школьниками. Интуиция подсказала, что он не тот, за кого себя выдает. Вскоре очерк был опубликован в журнале «Смена», где были миллионные тиражи.  Получил тогда премию за лучшую публикацию года. Ну да, был молод, двадцать два года. Там история одна связана с этим материалом. 

Когда я его готовил, в поисках информации обратился в КГБ. Потрясло, что «органы» знали о прошлом этого авантюриста, но молчали. Мне предложили стать осведомителем, рассказывать о настроениях в коллективе, кто чем дышит, все такое. Аргумент звучал так: «У вас же обостренное чувство справедливости, давайте сотрудничать». Конечно, отказался. А потом в редакции с возмущением об этом говорил. Особенно страстно – по пьянке. Мол, как так? Меня – в стукачи? Кто-то донес в КГБ. Меня тут же приструнил куратор – так назывались эти парни, которые следили за настроениями народа. Обещал испортить биографию, если не укорочу язык.   

Однако на биографию другое влияло – беспартийность. Меня были готовы принять в «Комсомольскую правду» собкором. Обязательным условием было членство в КПСС. А я никогда не скрывал своих взглядов, все знали о моих «антисоветских настроениях». В «Комсомолке» меня ждали. За меня просил собкор газеты «Правда», авторитетная фигура по тем временам. Но тут вмешалась судьба в лице старших коллег с партбилетами. Они решили: «Как это мы, истинные партийцы, примем в партию карьериста?» Мне не хватило голосов для вступления в партию. У мамы из-за переживаний случился микроинфаркт. Вот тогда я решил уехать в Омск. По мнению друзей, бросил город, в котором у меня было все, чтобы отправиться в «сибирскую ссылку».

– Не жалел, что уехал в Сибирь?

– Никогда. Я – фаталист. Верю, что все происходит так, как должно произойти. Впервые побывал в Омске, когда проходил практику в «Комсомолке». С подачи Юрия Щекочихина прилетел сюда в поисках материала для очерка. Даже предположить не мог, что этот город станет для меня родным. Здесь жил мой однокурсник Игорь Чернышков, редактор «Молодого сибиряка». Он и позвал, квартиру дал. В Кирове ведь мы с моей первой женой Ниной жили в коммуналке. Перебрались туда из квартиры моих родителей в поисках самостоятельности. Первую дочь, Полину, я привез из роддома в коммуналку. А тут – работа в молодежной газете, собственное жилье… В прошлом году исполнилось тридцать лет, как живу здесь. Люблю этот город. Никогда, кстати, не думал его покидать.

– Бываешь в родном Кирове?

– Да. В прошлом году приезжал туда на премьеру документального фильма о моей сестре Ольге. Она давно живет в Голландии, успешно снимается там в кино, даже имеет престижные международные награды за лучшие роли.

 Когда была жива мама, приезжал в Киров гораздо чаще. Сейчас там бывать не так радостно, скорее, больно… А с друзьями постоянно созваниваюсь, с бывшими коллегами.

– Вернемся к твоей биографии. В «лихие девяностые» многие меняли профессию, чтобы выжить в новой реальности…  

– Я тоже уходил из журналистики. Не стало журнала «Парус», где я был собкором по Сибири и Дальнему Востоку. Чтобы прокормить семью, пробовал себя в предпринимательстве. Три года работал в банке, придумывал сюжеты рекламных роликов. А потом мне позвонили и пригласили в редакцию газеты «НОС». Писал для этого издания. Там и познакомился со своей второй женой, Ириной. Все совпало: возвращение в журналистику, создание семьи. Вскоре родился сын Арсений. Где-то вычитал, что, человеку за всю жизнь отпущено всего семнадцать минут счастья. Многие такие минуты в судьбе пришлись на ту пору.

– Можешь поделиться мгновениями, которые вошли в эти «семнадцать минут»?

– Однажды ощущение счастья накрыло меня на Байкале. Мы приехали с Ниной на турбазу, пошли в поход. Надели рюкзаки с полной выкладкой, отправились в поход. Пятнадцать километров по взгоркам и ложбинам.  Все устали. Но вот до места дошли. Кто-то кипятил воду на костре, кто-то начал открывать банку с тушенкой. На первый взгляд, походный быт, ничего особенного. Подошел к берегу – и замер. Сумерки, костер, приглушенные голоса… Передо мной – Байкал. Там такая красота! И вот тогда ощутил, как по каким-то необъяснимым причинам на тебя снисходит благодать...

Не веришь – не пиши

– Если бы тебе предложили выбрать между журналистикой и литературным творчеством…

– Вопрос некорректный. Журналистика в лучших проявлениях – часть литературы. Именно с очерками и публицистикой меня приняли в Союз писателей СССР, вступить в который в те годы было непросто. Из омских публицистов в нем состояли Леонид Иванов и Тамара Саблина. Очерк – документальная литература. В нем, как в любом литературном произведении, должны быть психологизм, конфликт, выстроенный сюжет. Мне близка мысль Федерико Гарсиа Лорки о том, что жизнь прекраснее самых буйных фантазий. Он говорил: «Много веков назад люди приписывали создание горных пещер волшебным великанам и слагали о них легенды. Но как бы ни были красивы они, жизнь оказалась поэтичнее: ведь пещеры выточила в скалах маленькая кропотливая капля воды».

– Твои любимые писатели?

– Из классиков – Достоевский. Много раз перечитывал его. Люблю прозу Довлатова за потрясающий юмор. Сейчас в основном перечитываю классическую литературу, хотя много времени отнимает Интернет. Заново открываю для себя Марка Твена. Сыну недавно рекомендовал прочесть его «Человека, который совратил Гедлиберг».

– Психологи делят мужчин на три типа: «мужчина-мужчина», «мужчина-сын» и «мужчина-отец». Ты явно относишься к последнему типу, судя по трепетному отношению к дочерям и сыну. Им передались твои творческие гены?

– Если я чего-то и достиг, если там присутствуют какие-то творческие гены, то это заслуга моих родителей. В годы учебы в Ленинградском университете отец играл в студенческом театре вместе с Сергеем Юрским, они были приятелями. Мама тоже играла в студенческом театре.  Актерские гены передались моей сестре Ольге и старшей дочери Полине. Дочь, поучившись на факультете культуры и искусств Омского классического университета, уехала в Питер. Поступила в ЛГИТМиК, нынешний Российский государственный институт сценических искусств. Снимается в кино, иногда и на сцене играет, хотя в основном пока что занимается маленьким сыном Алешкой.

 У меня очень теплые отношения с дочерьми. Младшая, Александра, живя с мужем в Эмиратах, в Дубае, окончила филиал Британского вуза. Получила специальность специалиста по связям с общественностью. Сейчас живет в Австралии, воспитывает сыновей Айвана и Даниэля, они же – Ваня и Даня.

Сын появился на свет, когда мне было сорок четыре. Толковый пацан. В детстве неплохо рифмовал, но почему-то это дело забросил.  Сейчас Арсению шестнадцать, учится на программиста. Хорошо играет на гитаре, не раз побеждал в различных конкурсах. Одно могу сказать наверняка: из моих «семнадцати минут счастья» больше всего тех, что связаны с детьми.

– Расскажи о своих хобби, увлечениях.

– С чего же начать-то? Люблю водить автомобиль, тренируюсь в спортзале, играя в бадминтон, плаваю в бассейне, пою под караоке, играю на фортепиано… Да, еще люблю и умею готовить. Мясо пожирнее – это мое! Вот скажи, почему все вкусное вредно, а все вредное вкусно? Но уж лучше умереть с рулькой во рту, а не кашкой. И с ракеткой в руке, а не с газеткой на диване.

– Твой жизненный девиз?

– Не писать о том, во что не веришь.

– Как ты относишься к своему юбилею?

– Без пафоса. Для меня это определенный рубеж в жизни. Благодарен судьбе за то, что у меня замечательные дети, растут внуки. Верю, что еще будут мгновения, которые войдут в отпущенные судьбой «семнадцать минут счастья»…

ДОСЬЕ

Булычев Владимир Николаевич родился в 1957 году в г. Кирове, с 1986 года живет в Омске. Окончил факультет журналистики МГУ в 1979 году. Работал в кировской и омской молодежных газетах корреспондентом, заведующим отделами. С 1988 по 1992 год был собственным корреспондентом журнала ЦК ВЛКСМ «Парус» по Сибири и Дальнему Востоку, затем представителем журнала «Россия молодая» в Западной Сибири, с 2000 по 2013 год – собственный корреспондент всероссийского журнала «Сельская новь» по Западной Сибири. С 2011 по 2013 год главный редактор еженедельной областной газеты «Омская трибуна». В 2015 году, будучи единственным участником и директором ООО «Издательство», начал выпускать газету «Трибуна ЖКХ».

Член Союза журналистов с 1981 года. Член Союза писателей России (СССР) с 1989 года. Автор пяти книг очерков и публицистики, выходивших в Кирове, Москве и Омске.

Лауреат Всесоюзного литературного конкурса имени Горького на лучшую первую книгу молодого автора (1983).

Автор десятков очерков в центральных газетах и журналах, многие из которых отмечались премиями как лучшие публикации года.

Лауреат премии Союза журналистов России «За профессиональное мастерство» (2008). Победитель IV конкурса журналистского мастерства «Сибирь. ПРО» в номинации «Образование» (2009). Лауреат национальной премии «Искра», номинация «Фельетон» (2012). Победитель III Всероссийского конкурса СМИ на лучшее освещение реформы ЖКХ (2012). Победитель Всероссийского конкурса «Золотой гонг-2013» в номинации «За мужество и принципиальность в отстаивании позиции». Лауреат премии Артема Боровика «Честь. Мужество. Мастерство» (2013). Лауреат более десяти региональных журналистских премий.  

 Содержание